Наша библиотека

20.07.2018

Запад и Россия — новый узел межимпериалистических противоречий.

Встреча президентов США и России в Хельсинки, как и предполагалось, не принесла каких-либо ощутимых результатов. Не было подписано даже общего заявления или коммюнике, то есть с дипломатической точки зрения это ноль. Но разговоры состоялись. И вот характерно о чём. Что делили президенты? Если очень коротко, то они делили чужие газовые рынки (Европа) и чужую территорию (Сирия). Вполне империалистический диалог, почти на равных.

СТО ЛЕТ НАЗАД в развитии человечества произошёл качественный скачок: были нарушены целостность и незыблемость глобальной системы империализма. На политической карте мира появилось первое социалистическое государство — Советская Россия.

Прошедшие с того момента годы явились периодом острейшей классовой борьбы на глобальном уровне, в результате которой сформировалась новая архитектура международных отношений. Возникли великий Советский Союз и социалистическая система. Проснулся могучий Китай, социалистический путь развития избрали ряд стран Азии, Африки и Латинской Америки. Распалась колониальная система, открыв многим народам мира дорогу к самостоятельности и независимости.

Одновременно происходили перегруппировка и активизация сил империализма, которые за счёт повышения координации действий, а также мобилизации средств и ресурсов, в том числе получаемых в результате эксплуатации развивающихся стран, перешли в контрнаступление с целью перехватить историческую инициативу. Восстановление в 1990-х годах в России и ряде стран Восточной Европы буржуазных порядков явилось серьёзным социальным реваншем сил империализма и западного глобализма, давшим им возможность продолжать навязывание своих установок и правил другим членам международного сообщества.

Углубление взаимодействия между ведущими империалистическими державами продолжается, сопровождаясь расширением политической и экономической экспансии западной олигархии, а также дальнейшей концентрацией и централизацией капитала.

Сохраняется и усиливается засилье ведущих ТНК и международных финансовых институтов, пытающихся диктовать формирование социально-политического климата на планете, увеличивается разрыв между развитыми и развивающимися странами. По имеющимся данным, 1% населения мира сегодня имеет в своём распоряжении больше активов, чем остающиеся 99%, а совокупное состояние 2,5 тыс. долларовых миллиардеров превышает 7,7 трлн долларов, что сравнимо с ВВП четырёх пятых всех стран планеты.

Подминая под себя мировую политику и экономику, владельцы транснациональных корпораций подрывают основополагающие принципы международного права, в том числе такие, как независимость, самостоятельность, государственный суверенитет, самоопределение, цивилизационная самобытность, а также демократия и права человека. Руководителям современного транснационального бизнес-сообщества мешают государственные границы и национальные законы, зато жизненно необходима не обременённая какими-либо условностями свобода рук в предпринимательской деятельности на глобальном уровне, в масштабах всей планеты.

Происшедшая в 1990-е геополитическая катастрофа стала историческим реваншем западных глобалистов, многие годы готовивших уничтожение социалистического лагеря, Советского Союза и советской цивилизации как таковой. Рухнула одна из двух сверхдержав, в международных отношениях на несколько десятилетий воцарилось практически полное господство одного центра силы, объявившего об установлении нового мирового порядка.

В этой системе Россия с точки зрения победителей могла существовать только под неусыпным присмотром Запада и лишь в скупо отведённых ей геополитических пределах. Команде Б. Ельцина критически, можно сказать, жизненно важно было опираться на западную поддержку прилагаемых Кремлём усилий по завершению демонтажа советской государственности, подавлению народного сопротивления и насаждению в стране капиталистических порядков.

Западникам же требовалось руками компрадорского либерально-олигархического российского руководства окончательно и бесповоротно избавиться от потенциально мощного конкурента, превратить Россию в неоколониальное политическое и экономическое образование.

Однако тут случился системный сбой. В России весьма быстро сформировалась своя монополистическая буржуазия. Произошло сращивание промышленного и финансового капитала, вывоз активов превзошёл экспорт товаров и готовой продукции, а российская буржуазия энергично включилась в борьбу за внешние рынки и источники сырья. При этом, однако, обнаружилось, что мир уже поделён другими. Поэтому, куда бы российские монополии ни направляли свои шаги, они, как правило, везде натыкались на присутствие иностранного капитала или на его интересы.

В этой обстановке российской буржуазии не оставалось ничего другого, как включиться в борьбу за новый политический и экономический передел мира, которая стала трактоваться как действия в защиту права Российского государства на суверенное и самостоятельное определение курса в международных делах. В общем, современная Россия превратилась в классическую и полноценную империалистическую державу со всеми присущими ей основными признаками, как они были в своё время описаны В.И. Лениным в работе «Империализм, как высшая стадия капитализма».

Стратегическая ошибка западников состояла в том, что, по их мнению, если в первые постсоветские годы российская буржуазия была готова довольствоваться крохами с барского стола западного глобализма, то она будет продолжать делать это и в будущем. Ложными оказались также расчёты на то, что она уже никогда не посягнёт на жирные куски, получаемые в результате эксплуатации национальных богатств и труда российского населения, а также народов зарубежных государств, в том числе тех, которые находятся в сфере интересов транснациональных монополий.

Тридцать лет буржуазного постсоветского развития России, а также формирование и господство в ней государственно-монополистического капитала стали неприятным сюрпризом и нанесли ощутимый удар по геополитическим планам западных стратегов. Молодой, голодный и не всегда разборчивый в поступках и методах работы российский империализм предъявил свои права, причём не только у себя дома, но и на глобальном уровне. В то же время старые империалистические державы обнаружили, что в мировом хозяйстве им стало определённо теснее.

Современная Россия стала всё стремительнее превращаться в нежелательного и потенциально опасного соперника западного глобализма. Открыто же заявив о необходимости демократизации международных отношений и о своей поддержке многополярного мироустройства, она тем самым автоматически и бесповоротно записала себя в число противников выстроенного западным глобализмом и возглавляемого Вашингтоном однополярного мирового порядка.

Происшедшей трансформации сопутствовал рост понимания новым российским правящим классом того, что, несмотря на все его попытки «стать своим» для западного глобализма и занять равноправное место в общем хоре ведущих империалистических держав, последние, и особенно США, имели на этот счёт собственное представление, которое кардинально расходилось с планами Кремля. Болезненным в этом смысле для российского руководства стало запоздалое осознание того, что традиционному Западу, в общем-то, совершенно не нужен ещё один, как чёрт из табакерки, появившийся империализм и что ему (империализму) придётся прокладывать себе «путь наверх» самостоятельно, основательно работая для этого локтями.

Всё это привело к тому, что прорвавшиеся к власти в 90-е годы ХХ века наиболее явные и откровенные представители компрадорского крыла новоиспечённой российской элиты оказались частично отодвинутыми от рычагов государственного управления членами националистически ориентированных кланов российского истеблишмента, имеющими собственные амбиции в вопросах роли России в международных делах.

Так в смычке Москвы с традиционным Западом возник разлом, который в дальнейшем стремительно разросся до размеров пропасти. Бывшие партнёры превратились в геополитических противников. Мир вновь ощутил горячее дыхание «холодной войны» с присущей ей игрой мускулов, бряцанием оружия, финансовым, торговым и экономическим санкционным удушением, подъёмом милитаризма т.д.

Что же мы имеем на сегодняшний день? С одной стороны — российский империализм, пытающийся выбраться из политического и экономического прокрустова ложа, в которое его уложили появившиеся после распада Советского Союза так называемые новые друзья и партнёры. С другой — всячески препятствующий этим попыткам коллективный Запад (впрочем, внутренне отнюдь не монолитный). Цена успеха сторон в данном вопросе — притязания на доминирование, сферы влияния, внешние рынки и право на определение параметров нового мирового порядка.

Правда, при этом не следует заблуждаться по поводу глубины и перспектив преодоления раскола между Россией и Западом. Для каждого из них они несколько различны. Москва, в силу своих скромных возможностей, не столько борется против западного глобализма как такового, сколько стремится скорректировать в выгодном для себя плане отведённое ей место в созданной им системе.

Что касается Запада, то даже такая ограниченность поставленной перед собой Россией задачи вызывает у него яростную реакцию на брошенный ему Кремлём вызов. В то же время этот же вызов является источником проявляемых в различных частях света симпатий и сочувствия со стороны левых и националистически настроенных сил в мире.

Наблюдаемое межимпериалистическое противоборство, в какие бы политико-пропагандистские мессианские на Западе или псевдопатриотические в России одежды оно ни рядилось, отнимает колоссальные силы, обескровливает российскую экономику, негативно сказывается на темпах национального развития и жизненном уровне простых россиян.

В развернувшейся схватке Москва, опираясь на явно не эффективную и исторически изжившую себя модель социально-экономического развития, всё очевиднее проигрывает развернувшееся экономическое соревнование другим членам международного сообщества. Окунувшись в новый виток деидеологизированной «холодной войны», наличие которой российские официальные лица упорно отказываются признавать или называть по имени, руководство страны оказалось перед тяжёлым выбором.

С одной стороны, значительная часть российского общества требует от властей более жёстких и решительных шагов по защите национальных интересов и достоинства. Поэтому, чтобы не потерять лицо, они вынуждены время от времени продолжать огрызаться на вводимые антироссийские санкции.

С другой — под влиянием острой заинтересованности собственной монополистической буржуазии Кремль старается сохранять близость с Западом, избегать по мере возможности соответствующего зеркального или адекватного ответа. Большие опасения у него вызывает неизбежный рост издержек для устойчивости ситуации в стране в обстановке дальнейшего нагнетания наблюдающегося противостояния.

Иллюстрацией вышесказанному служит тот факт, что, согласно данным ООН, средние темпы развития в мире в 2017 году составили чуть больше 3% роста ВВП. Для России этот показатель оказался в районе 1,5%. На экономическом форуме в Давосе в январе 2018 года прозвучало, что в ближайшие годы глобальный ВВП будет прибавлять по 3,9% в год. Согласно же базовым прогнозам российского правительства, данный показатель для России в течение 2018—2020 годов окажется менее 2%. Иными словами, в ближайшие годы наша страна будет неуклонно сползать вниз в общем экономическом рейтинге государств мира.

При этом становится всё более очевидным, что бороться со старым империализмом трудно не только потому, что он по-прежнему располагает колоссальной совокупной мощью, и не только вследствие ограниченности ресурсной базы России. Это происходит также и по причине того, что это противостояние напрямую затрагивает интересы влиятельной группы представителей российского общества, уже нашедших свою уютную ячейку в мировой матрице западного глобализма, вследствие чего политически и экономически плотно сросшихся с ним.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что сам российский бизнес наполовину, а может быть, и более принадлежит иностранным хозяевам, причём это полностью соответствует официальной линии Кремля на максимальную интеграцию России в глобальную экономику. Так, в 2014 году участие иностранного капитала в российском энергетическом машиностроении составляло 95%, металлургии — 77%, железнодорожном машиностроении — 75%, чёрной металлургии — 68%, добывающей промышленности — 56%, химическом производстве — 51% и т. д. Для полноты картины можно добавить, что на долю зарубежных инвесторов приходилось от 70 до 80% крутившихся в финансовом секторе российских акций.

Внешняя политика Кремля, становясь вроде всё более «автономной» от Запада, на деле сохраняет тысячи и миллионы незримых нитей политических, экономических и финансовых связей. Эти отношения по-прежнему крепко привязывают Россию к колеснице западного глобализма, вынуждая нередко выступать в роли даже не двуликого, а многоликого Януса.

Изображая себя на словах защитником простых россиян, руководство страны одновременно с готовностью откликается на призывы о многомиллиардной помощи «пострадавших» от западных санкций олигархов и представителей монополистического капитала, причём извлекает эти средства в конечном счёте из карманов трудового народа. В результате российское общество и власть всё глубже проседают на своеобразный «шпагат», что в случае продолжения этого процесса чревато весьма серьёзными последствиями.

Далеко не самым лучшим образом обстоят дела и на Западе. Наблюдается обострение одного из главных противоречий западного глобализма, заключающегося в непрекращающемся противоборстве между космополитическим транснациональным капиталом и суверенными государствами и правительствами, а также поддерживающим их национальным бизнесом и различными социальными группами. Причём происходит это не только в Азии, Африке или Латинской Америке, но и в главных вотчинах международного империализма — ушедших значительно дальше других по пути глобализации — Европе, Северной Америке и даже самих США.

Яркий пример — это американские выборы 2016 года, приведшие к власти «неправильного» президента Д. Трампа, противопоставившего Соединённые Штаты Америки западному глобализму в целом. Это также отчётливо наблюдающийся рост разношёрстных рядов евроскептиков, центробежные и сепаратистские течения в Великобритании, Испании, Италии, в странах Восточной Европы и т.д.

Несколько слов отдельно о США, которые в глазах растущего числа зарубежных представителей, даже из числа их союзников, выглядят всё более опасной, ненадёжной и непредсказуемой в своём поведении «крышей» западного мира. Белый дом объективно поставил правомерный вопрос о том, долго ли США смогут оставаться вызывающим у других членов международного сообщества доверие лидером. Ответ на него настолько же сложен, насколько и прост: скорее всего, до тех пор, пока они не надорвутся.

Возглавлять, точнее, подчинять себе западное, а тем более мировое сообщество в целом — дело весьма накладное. В 2009 году государственный долг США равнялся приблизительно 10,6 трлн долларов, в сентябре 2017-го он перешагнул отметку в 21 трлн долларов. Одновременно на Манхэттене, чтобы не пугать простых американцев, было демонтировано электронное табло, показывавшее государственный долг США в реальном времени.

По сути, Соединённые Штаты Америки уже превратились в государство-банкрота, печатающее необеспеченные зелёные фантики, которыми оно расплачивается со своими партнёрами и кредиторами. Долговая пропасть американской нации становится всё глубже. Вылезти из неё обычными, так сказать, конвенциональными методами практически уже нельзя, а вот продолжать падать, пока не разобьёшься, какое-то время ещё можно.

Таким образом, на мировой арене складывается уже неоднократно возникавшая в истории человечества ситуация, при которой издержки усилий по обеспечению гегемонии начинают перевешивать преимущества самой этой гегемонии. Властелины дряхлеют, а держава-доминант оказывается перед выбором: смириться и уйти или продолжать растрачивать энергию для поддержания тающего превосходства, оттягивая тем самым трагический, но неизбежный конец.

Однако всё более реальная вероятность истощения сил мирового гегемона не отменяет главной установки коллективного Запада: вернуть Россию под свой полный контроль или же вообще избавиться от строптивого российского империализма. По ходу достижения данной цели Белый дом старается разыграть российскую карту для выстраивания по ранжиру других участников возглавляемого им глобализма, в частности из числа ведущих западноевропейских держав. Способ решения прост и очевиден: отрезать Европу от российских энергоносителей, навязав им взамен американский товар.

С его помощью американцы усилят свои возможности по управлению и манипулированию российско-европейскими отношениями. Кроме того, если данный замысел будет осуществлён, то в международном сообществе надолго не возникнет вопрос относительно того, кто является беспрекословным руководителем западного мира, а сам западный глобализм претерпит заметные изменения, приобретя чётко выраженную «прописку» и властную вертикаль.

При этом возникает поистине парадоксальная ситуация, состоящая в том, что, безжалостно разрушая российско-западноевропейское энергетическое сотрудничество, американский президент в стратегическом плане несёт России настоящее благо. Дело в том, что, срывая проекты расширения поставок энергоносителей в рамках идущих в западном направлении потоков, он, по сути, предотвращает дальнейшее углубление российской зависимости от нефтегазового экспорта.

Для российского народа — это поистине подарок судьбы. Дело в том, что российское руководство занимается безудержной продажей невозобновляемых природных богатств, причём вкладывает получаемые средства не в отечественную экономику, а главным образом в западные ценные бумаги, складируя вырученные средства там, откуда они и поступили. Делается это прежде всего для поддержания «в трудные времена» устойчивости существующих порядков и выживания господствующих в России общественных отношений, являющихся тормозом реального и эффективного развития страны.

Правда, надёжных гарантий этому не имеется. Как известно, опасаясь ареста российских инвестиций, российские правительство и Центральный банк РФ в апреле 2018 года «сбросили» американские ценные бумаги на сумму более 47 млрд долларов. Однако эти деньги в Россию не вернулись, найдя себе новое пристанище в финансовых центрах западного глобализма. Смогут ли они вернуться оттуда — вопрос.

Есть основания полагать, что устранение России для западного глобализма необходимо не столько само по себе, сколько как составная часть более широкого плана. Он состоит в переподчинении себе производственного, сырьевого и отчасти человеческого потенциала России, для грядущей борьбы против стоящего пока несколько в стороне от главных политических бурь современности Китая. Фактически мы являемся свидетелями аналогии имевшей в первой половине ХХ века место ситуации, когда нападению гитлеровской Германии на СССР предшествовал захват фашистами материковых государств Европы.

Как известно, нащупав в своё время правильную формулу проведения экономических реформ, Пекин сумел совершить исторический скачок, нарастить политическую и финансово-экономическую мощь и на этой основе энергично заняться созданием современного оборонного щита, способного защитить китайский народ от железного кулака Пентагона и НАТО. Происшедшие в Поднебесной перемены позволили ей весомо и авторитетно заявить о себе в международных делах и расширить ареал своих геополитических интересов, вызвав тем самым на Западе раздражение и страх в связи с появлением у него ещё одного серьёзного стратегического соперника. Поэтому сегодня западные глобалисты, в первую очередь Вашингтон, так усиленно наращивают работу по подготовке к борьбе за будущее мировое лидерство между США и КНР.

В мировой политике нередко возникают противоестественные с классовой точки зрения и в то же время конъюнктурно оправданные объединения и союзы. В текущем столетии российскому империализму классово чуждый китайский социализм объективно оказался гораздо ближе и безопаснее, чем формально классово «родственный» ему классический империализм. Возникшая ситуация создала достаточно прочную и долговременную основу для взаимовыгодного сотрудничества, в том числе в сфере обеспечения национальной безопасности и защиты национальных интересов, независимо от их очевидной классовой разнородности.

Что касается КНР, то, руководствуясь прагматическими соображениями, она с готовностью принимает участие российского империализма в строительстве на её территории китайского социализма. Пекину крайне не выгодно оставлять Россию один на один с Западом, который готов сделать всё, чтобы подмять Россию и поставить себе на службу имеющийся у неё потенциал.

Западные глобалисты будут стараться любыми методами, от дипломатического заигрывания до политического, экономического и военного давления, не позволить Москве более плотно «прислониться» к Пекину, нарастить и упрочить долгосрочное всестороннее российско-китайское взаимодействие, то есть предотвратить изменение баланса сил в пользу Китая, рассматривающего на данном историческом этапе свой союз с Москвой в качестве стратегического противовеса Западу.

Именно в этом ключе следует рассматривать перемежающиеся декларации американского президента «поладить с Россией» и предложение Кремлю вернуться в «семёрку», сделанное во время государственного визита В. Путина в КНР в июне 2018 года, с жёстко проводимой им же линией на расширение санкционного списка в отношении российского бизнеса. В то же время в тактических целях Америка не прочь поиграть и с КНР, например в торгово-экономической сфере, особенно если эта игра будет отдалять создание в международных делах устойчивого российско-китайского тандема.

Резюмируя, можно сказать, что, оказавшись, как и сто лет назад, одной из сторон глобального межимпериалистического противоборства, Россия, действуя без надёжных союзников, зачастую почти в одиночку, имеет сегодня мало шансов на серьёзное укрепление своих позиций и кардинальное изменение своего веса в международных делах. Что бы Кремль ни делал, коллективный Запад будет «дожимать» Россию до тех пор, пока она не подчинится и не сломается или не найдёт действенное средство нейтрализации оказываемого на неё давления. Кстати, Москва уже «моргнула», когда стала «тормозить» с введением в отношении Запада собственных контрсанкций или заметно смягчать последние.

Единственным же реальным такого рода средством может стать коренной пересмотр внешнеполитической стратегии России, её решительный разворот с Запада на Восток, приоритетный поиск и акцентированная работа с партнёрами из числа стран Азии, Африки и Латинской Америки, перегруппировка сил и средств для работы на этих направлениях. Сможет ли нынешнее руководство России, несмотря на свои заявления о приверженности многовекторности российской дипломатии, пойти на такой шаг — вопрос, к сожалению, скорее риторический, чем практический: судя по всему — нет.

Этот факт исключительно важен для понимания нашим народом, так как от того, на чьей стороне и в каком качестве окажется Россия в грядущем противостоянии между Востоком и Западом, будет во многом зависеть не только её собственное будущее, но, возможно, и будущее всего человечества.

Обратная связь