Есть имена, олицетворяющие собой целую эпоху. Таково имя Алексея Стаханова. О том, что совершил простой шахтёр Донбасса Алексей Григорьевич Стаханов, знала в своё время не только вся наша страна — знал мир.
Я написал «простой», и это было действительно так, поскольку до той исторической ночи с 30 на 31 августа 1935 года он, забойщик шахты «Центральная-Ирмино» в горняцком городе Кадиевка, ничем особенным не выделялся среди своих товарищей.
Но в эту ночь он совершил то, что, казалось, было абсолютно невозможным: за одну смену добыл отбойным молотком 102 тонны угля, перекрыв норму выработки в 14 раз!
Мало кому до тех пор известный рабочий установил мировой рекорд производительности труда. И вскоре имя его облетит Советскую страну от края до края, дав название движению поистине великому — стахановскому движению.
А вот в сегодняшней России это движение и его родоначальник забыты. Справедливо ли? Случайно?
Нет, конечно же, не случайно! Расскажу сейчас об одном эпизоде, который на многое раскрывает глаза. Когда горбачёвская «перестройка», набирая всё большие обороты, стала поворачивать в неожиданную для многих сторону, когда начали всё яснее проявляться фальшь и коварная обманность провозглашённого лозунга «Больше демократии, больше социализма!», главным редактором к нам в «Правду», вместо испытанного и твёрдого коммуниста Виктора Григорьевича Афанасьева, был прислан Иван Фролов — верный помощник Горбачёва и Александра Н. Яковлева. Так вот, курс, который ему поручено было проводить, стал вполне очевиден после этого происшедшего вскоре эпизода.
А случилось вот что. В отсутствие Фролова газета напечатала очерк об Алексее Стаханове. К этому времени уже развернулась вовсю на телевидении и в «демократической» прессе кампания по «разоблачению» советского прошлого, под уничтожающие колёса которой попал и Стаханов, ушедший из жизни в 1977 году. Мы, то есть большинство правдистов, намерены были защищать нашу историю и её героев, однако Иван Тимофеевич, как оказалось, имел совсем другое задание. Вдобавок по возвращении из зарубежной поездки он, видимо, получил за этот очерк основательный выговор от одного из своих патронов, поскольку учинённый им самим скандал был поистине грандиозен.
— Вы думаете, что делаете? — кричал новый главный, чуть не топая ногами и потрясая номером газеты.
Что ж, мы поняли, почему возмущается ставленник Горбачёва. Рад он был бы другому: если бы вместо этого очерка напечатали «разоблачительный» материал о Стаханове. Кстати, очередной такой материал и не замедлил появиться (как отклик на публикацию в «консервативной» «Правде»!) — на первой странице быстро желтевшей и уже откровенно антисоветской к тому времени так называемой «Комсомолки».
Да, уничтожение социализма в нашей стране и Советского Союза, который был добит в Беловежской Пуще, началось с уничтожения советских символов. А Стаханов, безусловно, принадлежит к самым выдающимся из них.
Послушаем Алексея Григорьевича про начало его жизни: «Я был сыном бедного крестьянина из деревни Луговая Ливенского уезда Орловской губернии. Мы имели клочок земли в четыре десятины, а семья — пять ртов (отец с матерью да нас, ребят, трое). В детстве не помню ни одного светлого дня…»
Отца Стаханова в 1914 году забрали на фронт, и домой он вернулся лишь в 1919-м. В одиннадцать лет Алексей вынужден был работать подпаском, чтобы хоть как-то подсоблять матери и двум сёстрам. Затем батрачил у кулака, надеясь купить гнедого коня. Больше года кулак удерживал из заработка парня деньги за гнедого, а потом выгнал, не вернув денег за гнедого и не дав обещанного коня.
А ведь конь был заветнейшей мечтой всех безлошадных крестьян и его, Алексея, — тоже. Я почувствовал это из рассказа самого Стаханова, когда встретился с ним. Произошла та встреча уже в 1971 году, то есть много лет спустя после громкого его рекорда, — в городе Торезе Донецкой области, где 65-летний горняк работал помощником главного инженера в шахтоуправлении №2—43 комбината «Торезантрацит». Понятное дело, направлялся я к нему, чтобы поговорить в первую очередь, как тогда всё начиналось. Спросил, что привело его на шахту. И он сразу вспомнил давнюю мечту свою, сказав заметно дрогнувшим голосом:
— Знаете, честно говоря, я же на шахту приехал, чтобы… подзаработать на коня. К этому все мысли сводились. Подзаработав, собирался вернуться обратно в деревню. Да вот получилось иначе…
Как получилось — это и есть самое главное в его судьбе, крепко соединившейся с трудной, но героической судьбой Советской страны в предвоенные 30-е годы. Страна продолжала строить новую жизнь. Однако многим было понятно: война обязательно будет.
Сталин верно сказал в начале 30-х: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Обратите внимание: это было сказано в 1931 году. Ровно за 10 лет до 1941-го. «Время, вперёд!» — таким стал главный призыв пятилеток индустриализации, когда небывалыми темпами создаётся экономическое и оборонное могущество Советской державы.
Ускорить время, обогнав привычный календарный ритм, — с такой мыслью (а не о заветном коне) идёт на свой рекорд Алексей Стаханов. Он сам говорил мне так:
— На перекрытие плана шёл уже другой человек, с иным сознанием…
В чём изменилось оно? Кто его изменил? Газета «Правда», главная газета страны, которая первой сообщила в короткой оперативной заметке о неслыханном достижении кадиевского забойщика товарища Стаханова, потом в развёрнутых материалах специального корреспондента назовёт и ещё одно имя — парторга шахты Константина Петрова. Он, как расскажет «Правда», светил своей лампой Стаханову в ту ночь в забое.
И верно, так было. По-своему, согласитесь, это тоже символично.
— Однако суть не только в этом, — покачав головой, добавит Алексей Григорьевич, когда вспомню я в нашей беседе эту интересную подробность из газеты. — Парторг, можно сказать, душу мне осветил — вот что главное. Он, Константин Григорьевич Петров, и другие коммунисты помогли малограмотному парню из орловской деревни совсем по-другому увидеть цель и смысл жизни! А то, что лампой он светил, когда заступил я на ударную смену, — так всё это стало уже результатом большой подготовительной работы…
За это, между прочим, и цеплялись «разоблачители»: дескать, всё было подготовлено и организовано. По приказу сверху. А никакой, мол, особой заслуги самого Стаханова просто не было.
Подготовлено и организовано? Да! И в этом был стратегической замысел парторга шахты, решившего на деле проверить и показать, что же конкретно может дать новая, с двумя крепильщиками, организация труда. Однако Стаханову предстояло проявить не только физическую силу и выносливость, но и самое совершенное владение новой для того времени техникой — отбойным молотком.
Сначала-то у него не очень с этим получалось. А вот теперь, пройдя курсы забойщиков, изучив механизм до тонкости, он уверенно пошёл на достижение рекордной производительности труда.
«Молоток играл в руках, глубоко врезаясь в пласт и отваливая глыбы угля, — расскажет он после журналисту «Правды» о той незабываемой ночи и о своих ощущениях. — Незаметно, в напряжённом, но бодром и радостном труде прошли 5 часов 45 минут… Когда труд в удовольствие — не чувствуешь усталости. Казалось, я мог согнать лаву ещё раз, если бы хватило леса. Но крепить уже нечем было. Да и время смены истекало. Вслед за гружёной партией мы направились к стволу…»
Может быть, журналист здесь что-то приукрасил за шахтёра? Если так, то лишь в словах. Но, уверен, не в чувствах рабочего, преобладающим из которых, несомненно, была радость. И рождена была она не только уверенным овладением техникой, но и чем-то гораздо большим. «Труд в удовольствие» — это труд не для «хозяина», который его присвоит, а для страны, где ты сам хозяин. Вот сознание этого, по-ленински утверждавшееся в рабочих людях партией коммунистов, и поднимало в радостное чувство: «Мой труд вливается в труд моей республики».
Помню, рассказывала мне старейшая советская журналистка Елена Николаевна Микулина, много писавшая об ударниках и стахановцах, как в 1929-м её, совсем юную тогда, поразило небывалое. При обсуждении только что напечатанной в «Правде» статьи Ленина «Как организовать соревнование» на заводе сельскохозяйственного машиностроения в подмосковных Люберцах рабочие (нашлись же такие!) сами предлагали снизить расценки, считая их завышенными. Вот подобные жизненные факты и стали знамением совсем нового отношения труженика к труду, человека к обществу и, соответственно, общества — к человеку.
Сколько угодно можно злобствовать нынче, поливая грязью то время и тех людей, доказывая, будто не было никакого трудового энтузиазма, а лишь один сплошной ГУЛАГ. Реальные дела Стаханова и стахановцев убедительно опровергают это!
Массовое ударничество позволило увеличить производительность труда. Если в первой пятилетке она выросла на 40 процентов, то во второй — аж на 90 процентов. Девять тысяч новых предприятий, созданных в стране за десять предвоенных лет, — вот реальность, которая напрочь опровергает выдумки и ложь.
В конце концов опровергает и Великая Победа, которой не могло бы быть, если бы не было того массового трудового энтузиазма стахановцев. Именно массового! Важнейшую роль этого вынужден будет признать во время войны даже самый главный враг нашей страны. «И было бы глупо высмеивать стахановское движение, — скажет Гитлер. — Вооружение Красной Армии — наилучшее доказательство того, что с помощью этого движения удалось добиться необычайно больших успехов в деле воспитания русских рабочих с их особым складом ума и души».
Как развернулись события вслед за рекордом Алексея на родной его шахте «Центральная-Ирмино»? Шахтпартком уже утром принимает постановление, в котором записан важный пункт: «Всем участкам посменно проработать опыт Стаханова».
Всё именно так и происходит! Уже в ночь с 3 на 4 сентября, работая по новому методу, партгрупорг участка «Никанор-Восток» Мирон Дюканов перекрыл рекорд Стаханова — вырубил 115 тонн угля. А 5 сентября мировой рекорд добычи угля переходит к комсомольцу Дмитрию Концедалову: его результат — 125 тонн. Значит, рекорды — не случайность. Значит, такие высокие показатели доступны не одному, а многим. И 7 сентября партком шахты обсуждает вопрос о переводе на новые методы работы уже всего коллектива участка «Никанор-Восток».
А Стаханов тем временем не собирается сдавать свои позиции. Он устанавливает 9 сентября новый рекорд — 175 тонн угля за смену. Затем третий — 227 тонн и четвёртый — 340, чем снова и снова подтверждает своё рабочее мастерство.
Однако начатое им движение очень скоро пойдёт дальше родной шахты и даже значительно дальше всего Донбасса. Шире всей угольной промышленности страны! На Всесоюзное совещание стахановцев, которое соберётся в Москве в ноябре того же 1935 года, приедут уже более четырёх тысяч человек со всех концов СССР, представляя многие промышленные отрасли. Вслед за самим Стахановым, который выступит первым, здесь в течение четырёх дней будут говорить с трибуны Пётр Кривонос — железнодорожный машинист, Александр Бусыгин — кузнец недавно построенного (всего за восемнадцать месяцев!) Горьковского автозавода, ивановская ткачиха Дуся Виноградова, московский обувщик Николай Сметанин и другие рабочие самых разных профессий.
В заключение выступит Сталин. Он скажет о том, что стахановское движение войдёт в историю социалистического строительства как одна из самых славных его страниц. И о том, что движение это выражает новый этап социалистического соревнования, связанный с овладением новой техникой. А говоря о корнях, истоках стахановского движения, вождь подчеркнёт: «Люди работают у нас не на эксплуататоров, не для обогащения тунеядцев, а на себя, на свой класс, на своё, советское общество, где у власти стоят лучшие люди рабочего класса. Поэтому-то труд имеет у нас общественное значение, он является делом чести и славы».
Ну а что теперь? Мы во многом вернулись назад, в достахановское, досоветское время. И уже невозможно по-сталински сказать, что труд у нас всегда и везде — дело чести и славы, дело доблести и геройства. Не рабочий герой этого времени, да и вообще не труженик. Герой тот, у кого самые большие деньги. А как они приобретены, вроде бы не имеет значения. Вот и может олигарх нагло заявить: «Я заработал в этом году…» Он — заработал!
Перефразируя Сталина, скажем: люди у нас работают зачастую для обогащения тунеядцев. И скажите, когда последний раз видели вы на телеэкране рабочего или крестьянина? Воров и бандитов — пожалуйста, а человек честного труда многим становится мало интересным.
Вот запись, сделанная в моём дневнике вечером 3 января 2006 года. Сто лет назад именно в этот день родился Алексей Стаханов. В предновогоднем номере «Правды» я успел сказать, что он даже в дате своего появления на свет словно обогнал время. Ведь по старому стилю летоисчисления это был 1905 год, 21 декабря. А вот после Великой Октябрьской социалистической революции годом его рождения стал 1906-й. Видите, как сразу рванул он вперёд!
Весь день его юбилея, с утра до вечера, отслеживал я по всем телеканалам, упомянут ли Стаханова хотя бы словом. Нет, не упомянули! Так же, как не упомянули потом и про семидесятилетие его славного трудового подвига…
Но вот сейчас, хотя прошло с тех пор не так уж много времени, передо мной замечательная книга, приуроченная, как я понимаю, к этим двум юбилеям. Называется «Алексей Стаханов. Взлёт и забвение». Подарил её мне автор — Пётр Михайлович Лень. Сам профессиональный горняк, а затем журналист, он определил для себя главной целью своей жизни восстановление памяти об Алексее Стаханове. Массу интереснейшего материала собрал и обобщил он в своей книге, изданной усилиями таких же, как он, подвижников!
Датировано началом 2000-х годов. Подписано несколькими депутатами Государственной думы, среди которых очень уважаемые имена. И, наверное, многие из них, ставя тогда свою подпись, предполагали, что обречено их обращение на полный провал.
Что, собственно, и произошло. Да, рыночная экономика, а точнее — капитализм, не приемлет героев социализма.
Шахтёрские гимны
сейчас не слагают,
Шахтёрские песни
уже не поют,
В горняцком Стаханове
шахты закрыли,
Вчерашние шахтёры
лишь плачут и пьют.
Нет, не совсем прав тут автор — ветеран горняцкого дела Виталий Григорьевич Чистяков. Ветераны борются! Они борются за возвращение своему труду имени и вдохновения выдающегося мастера его — Алексея Стаханова. Бывшая Кадиевка, где родился стахановский рекорд, — это единственный город на нашей планете, получившие имя рабочего человека.
Стихи я взял из упомянутой книги Петра Леня. В ней, надо сказать, Стаханов — не только символ. Он живой человек! С человеческими слабостями, с личной жизнью, с драмой невероятного взлёта и последующего груза огромной славы, в чём-то надломившей его. Однако сквозь всё это светится главное — красота человека, жившего не для себя одного.
«К нему, как в скорую помощь, обращались все за поддержкой. Помогал людям! Никому не отказывал, добивался справедливости». Это из воспоминаний жены его сына. И подобных много, очень много! О времени, когда учился в Промакадемии, о том, как во время войны был начальником шахты в Караганде, о годах работы в угольном наркомате, а потом в министерстве.
Законом жизни для него, как и для многих в Советской стране, стало: «Человек человеку — друг, товарищ и брат» (а не волк, как проповедуется иногда сегодня). И ещё: «Сперва думай о Родине, а потом о себе». Отдавать для Стаханова и других настоящих стахановцев было куда приятнее, чем брать.
И не может быть, скажу в заключение, чтобы реальность таких людей, живших на земле, осталась бесследной, навсегда ушла. Да, наверное, Стаханов и стахановцы самим явлением своим опередили время. Но я уверен: их время для нашей страны (да и для всего человечества!) — не прошлое, а будущее.
Это был новый культурно-психологический тип
Согласно исследованиям, советские стахановцы второй половины 1930-х годов по ряду параметров олицетворяли собой единый социокультурный тип. Присущими ему чертами были: сопричастность «общему делу», настойчивость в достижении поставленных целей, смелость, состязательность, тяга к знаниям, стремление к повышению профессионального уровня, ответственность за себя и коллектив.
Современные авторы отмечают, что деятельность стахановцев и рационализаторов реализуется в социальной среде, и такую среду необходимо организовывать, в чём преуспело Советское государство.
В современной трактовке рационализаторы и изобретатели как социально активный элемент общества, его движущее меньшинство создают импульсы экономики и отличаются следующими признаками:
желание влиять на содержание и результаты труда;
ориентация на реальные, а не мифические достижения;
ответственность за последствия своих действий;
использование любых возможностей для реализации своего личностного потенциала;
открытость нововведениям.
Одновременно с Алексеем Стахановым орденом Ленина были награждены 43 первостахановца — инициаторы стахановского движения в промышленности и на транспорте.
Стаханов и стахановцы самим явлением своим опередили время. Их время для нашей страны (да и для всего человечества!) — не прошлое, а будущее.
ТАК ПЕЛИ ОНИ
Марш энтузиастов
Слова: Д. Актиль
Музыка: И. Дунаевский
В буднях великих строек,
В веселом грохоте,
в огнях и звонах,
Здравствуй, страна героев,
Страна мечтателей,
страна учёных!
Ты по степи, ты по лесу,
Ты к тропикам, ты к полюсу
Легла родимая, необозримая,
Несокрушимая моя.
Припев:
Нам нет преград ни в море,
ни на суше,
Нам не страшны ни льды,
ни облака.
Пламя души своей,
знамя страны своей
Мы пронесём через
миры и века!
Нам ли стоять на месте!
В своих дерзаниях всегда
мы правы.
Труд наш — есть дело чести,
Есть дело доблести
и подвиг славы.
К станку ли ты склоняешься,
В скалу ли ты врубаешься, —
Мечта прекрасная, ещё неясная,
Уже зовёт тебя вперёд.
Припев:
Создан наш мир на славу.
За годы сделаны дела столетий,
Счастье берём по праву,
И жарко любим, и поём,
как дети.
И звёзды наши алые
Сверкают, небывалые,
Над всеми странами,
над океанами
Осуществлённою мечтой.